Это - жизнь

(c)Ненси Пиккард

Я - не героиня боевика. Я - просто частный сыщик

Моя профессия вполне респектабельна. Я и сама вполне респектабельна, хотя и ношу оружие и пользуюсь им. Я отслужила полгода во Вьетнаме, что до сих пор должно считаться большой государственной тайной. Мне приходится наблюдать мерзкие сцены и совершать грубые поступки, но я настаиваю, что в целом я вполне приличная женщина и законопослушная личность. Или была ею до недавних событий. Сейчас я уже ни в чем не уверена. Кроме одного: я умру. Ну да, как и все мы, а что? Нет, все здесь ни при чем, лично я скоро умру, потому что у меня - рак легких. Врачи клянутся, что они локализовали процесс, но я им не верю. Я чувствую, как это растет, неуклонно и бесшумно, невзирая на всю их терапию. Слава Богу, я достаточно насмотрелась на смерть в своей жизни, чтобы ее бояться. Кстати, во Вьетнаме я была снайпером. Надеюсь, с этим мы разобрались, и хватит. Все началось, когда Грейс Карин (назовем ее так) деликатно постучала в дверь моего офиса. Я выглянула из-за своего "Макинтоша" и увидела её: за тридцать, коротко стриженная, натуральная блондинка, сложена, как Одри Хепберн, одна из тех представительниц слабого пола, которые заставляют крупных женщин, вроде меня, чувствовать себя так, будто мы состоим из одних мускулов и грубых слов, а она вся - из кружев и фарфора.

- Хэллоу! - сказала она, приоткрыв дверь. - Анджела Фопино?

- Й-йе! - рявкнула я в ответ и круто развернулась в ее сторону, словно патрульный сержант, застукавший солдата в самоволке. - Кто вы? - спросила я протокольным тоном.

Порой сама не замечаешь, как делаешь из себя пугало.

- Я - Грейс Карин. Могу я поговорить с вами, если у вас найдется время?

Никаких предварительных звонков. Ненавижу! Меня злят мои клиенты-эгоисты. Дурной знак при моей профессии. Чем еще я могла бы заняться, кроме расследования преступлений?

Она посмотрела на меня через мой стол голубыми глазами с самой вежливой улыбкой, какую я когда-либо видела, и скромнейшим тоном произнесла:

- То, что я должна рассказать... вероятно... необычно. Ну да, конечно, расскажи мне что-то новенькое, а еще лучше - дай лекарство от рака.

- Я хочу нанять вас, - сказала она сосредоточенно, - чтобы предотвратить три убийства.

- Я вся внимание, - процедила я с отвращением. - Записываю.

Ее голосок звучал нежно и мелодично. Она была неожиданно конкретной, как для такой трепетной особы.

- Пять лет назад, перед Рождеством, на меня напали на автостоянке. Это был мужчина с пистолетом. Он втолкнул меня в машину и заставил увезти его из города, на берег реки. Он изнасиловал меня, выстрелил в меня и бросил там, решив, что я мертва.

Я прокашлялась:

- Судя по всему, он ошибался.

- Нет. - Она улыбнулась с такой безмятежностью, что я вздрогнула. - Я была мертва.

- 0'кей.

- Точнее, я была еще жива, когда он оставил меня, но я умирала от потери крови, и у меня был шок, и я замерзала, ведь это было зимой, и я лежала в снегу.

Боже милосердный! Но ей повезло. А что, разве нет? Если она здесь и рассказывает мне свою страшную сказку?..

- Полиция приехала скоро, - продолжала Грейс Карин, - потому что у водителя, который заметил меня с дороги, был в машине телефон. Я умерла в карете скорой помощи по пути в больницу Сердце остановилось, не было признаков дыхания и мозговой активности. Врачи сказали, что десять минут я была клинически мертва.

- Да? - Я выпрямилась, заинтригованная по ясной причине. Всегда интересно повстречать туриста, который уже посетил ваш следующий пункт назначения. Я наслушалась этих историй во Вьетнаме, но меня тогда интересовали более близкие перспективы. Пока она рассказывала знакомую сказку о туннеле, свете и любви в конце, ее лицо, как и у всех у них, светилось от счастья. Еще чуть-чуть, и мне захотелось бы поменяться с ней местами.

А между тем я все ждала, надеясь услышать "необычное".

- Когда я была мертвой, - повествовала Грейс Карин, - я ощущала себя любимой так, что никогда не смогу описать это чувство. И я многому научилась у этой любви...

Я не хотела углубляться.

- Вы говорили о трех убийствах, - напомнила я ей. Но она хотела рассказывать так, как хотелось ей, а не мне.

- Человека, который напал на меня, арестовали и осудили за вооруженный грабеж

- И только? Он дешево отделался...

- Да. Он отсидел четыре года.

- Четыре... Вы хотите сказать, что сейчас он уже освободился?

- Да, - произнесла она спокойно.

Меня пробрал озноб. Мне безумно захотелось действовать сию же секунду. Я постаралась подавить это желание, потому что оно было слишком похоже на панику.

- И вам страшно? - спросила я ее. Или я спросила себя?

Она поглядела в окно, по ее лицу скользнула легкая, безадресная улыбка.

- И да, и нет. Сама я больше ничего не боюсь, смерти в особенности. Но я... боюсь... за других людей.

- Кто они?

- Мой муж, например.

Выражение ее глаз заставило меня позавидовать любому, кому оно предназначалось.

- В глазах Рика человек, который... убил меня... это убийца.

- Но вы живы, - заметила я.

- Я была мертва, - твердо парировала она. Я присвистнула.

- Попробуйте сказать это судьям.

- Мы говорили, но они не воспринимали нас всерьез, потому что, как вы сказали, - Грейс Карин потрогала блузку в районе сердца, - я жива.

Потом она добавила главное:

- Рик сказал, что он убьет человека, который убил меня. -

- И вы хотите, чтобы я спасла того, кто измывался над вами?

Я непроизвольно повысила голос. Но мотив ее просьбы сомнения не вызывал: она не хотела, чтобы ее муж совершил убийство (настоящее убийство!) и попал за это в тюрьму. Грейс Карин была права, беспокоясь за мужа.

- Да, - подтвердила она. - Я хочу, чтобы вы защитили этого человека, и я также хочу, чтобы вы не дали ему убить Рика.

- Кто третий? - спросила я просто так, для порядка.

- Очевидно, я. Мне приходили письма с угрозами. Она улыбнулась этой странной улыбкой. Ее, похоже, не выводило из себя, что тот выродок-извращенец вновь где-то рядом и имеет полную свободу делать, что ему захочется. Зато меня уже трясло от бешенства. Где этот чертов смертный приговор, когда он действительно нужен?

- 0'кей, - сказала я. - Итак, вы хотите, чтобы я защитила вас, поскольку вас могут убить. Второй раз.

- Нет, - вежливо поправила она. - Я хочу, чтобы вы защитили всех нас, потому что убивать... это... ошибка. - Выражение безмятежности снова появилось на ее лице. - Это одна из вещей, которым я научилась.

- Просто ошибка?

- Заблуждение.

- Ошибки можно исправить, - сказала я. - Но если я убью кого-нибудь, он уже никогда не вернется. Она снова улыбнулась мне:

- Я вернулась.

Я не стала спорить. Не потому, что согласилась с ее соображениями. Я не верила ее соображениям. Я поняла главное: Хеклер - выродок, и он не должен снова причинить боль этой чудной женщине и никакой другой женщине. Это - моя работа.

- Согласны ли вы делать то, что я вам скажу? - спросил я ее. И она ответила "да".

Для начала нужно было отослать Грейс Карин подальше из города. Я отправила ее на ферму, к моей мамочке. Я даже не дала ей съездить домой за вещами. Звонить мужу я ей тоже запретила. Я сама поговорю с ее су-прутом.

Следующими пунктами в моей программе были встречи с Риком Карином, с лейтенантом полиции Дженет Рендольф и с мистером Джерри Хеклером.

По старшинствуя начала с лейтенанта.

- Что ты знаешь о Хеклере? - спросила я, придя в ее офис.

- Будь с ним поосторожней. - Лейтенант, отнюдь не королева красоты, скривилась и стала совсем похожей на сердитого ротвейлера: черная шевелюра, коричневая кожа, задиристое лицо, агрессивный характер. - Редкое дерьмо. Мы так надеялись, что его прикончат в тюрьме сами заключенные.

- Еще не все потеряно. На свете полно бывших зеков. Дай поглядеть на его фото.

- Ты его и так за милю узнаешь. Он рыжий, как морковка. Ни за что не пошла бы в уголовники с таким цветом волос. Дурак он, все же.

- Он отсидел только четыре года. Кто дурак он или мы?

Лейтенант дала мне адрес дешевого отеля, где остановился Хеклер. Дженет тоже служила во Вьетнаме, но ничего не знала о моем славном прошлом, хоть мы и пили вместе кофе по субботам. И знать не могла. Досье на меня были уничтожены. О таких ветеранах, как я, эта страна предпочитает не помнить. О том, что у меня - рак, Дженет не знала тоже.

Довольная ходом событий, я отправилась домой, чтобы подготовиться к встрече с Хеклером. Я надела длинный черный парик с челкой до ресниц, ожерелье из фальшивых камней, зеленые контактные линзы и темные очки. Из своего профессионального гардероба я выбрала испачканную белую униформу официантки и грязные белые туфли. Но гвоздем моего камуфляжа, безусловно, стал накладной бюст, достаточно большой, чтобы ни один мужчина не смог сразу поднять глаза на уровень моего лица. Густой макияж, увесистые кольца в ушах - и я стала просто олицетворением всех официанток, в поте лица зарабатывающих свой хлеб в дешевых забегаловках.

Накладной бюст имеет еще одно важное достоинство: ни один мужчина не заподозрит, что вы прячете там пистолет.

В таком виде я отправилась искать рыжего. Но не подумайте, что я легкомысленно относилась к этому визиту.

Как-то я прочитала рассказ под названием "Белый крокодил". Там определенный тип людей сравнивается с крокодилами. Крокодилицы не заботятся о своих детенышах. Могут даже сожрать при случае. Так что те кро-кодильчики, которым все же удается выжить и стать взрослыми, потом всю жизнь стараются отквитаться.

Я догадалась, что Джерри Хеклер - один из таких людей-крокодилов. Вероятно, у него было очень несчастливое детство. Теоретически мне его жаль. Но теперь он взрослый, сильный мужчина, и он будет рвать на части и жрать любого, кто не может себя защитить. Как Грейс Карин.

Я не церемонюсь с такими хеклерами. С ними не о чем говорить. Их не урезонишь, они неспособны сочувствовать, у них нет сознания, они самые опасные из всех человеческих существ. Крокодилы в мире людей. Сталкиваясь с ними, я делаю то единственное, что можно сделать: бью первой.

Я засекла его через полтора часа ожидания на автобусной остановке напротив гостиницы. В обеденное время. Рыжий вышел на улицу и прошелся до дверей ближайшей закусочной.

Пока он ел, я воспользовалась платным телефоном, чтобы позвонить мужу Грейс Карин. Она предупредила меня, что он всегда обедает дома. Хотя, возможно, у него пропал аппетит, когда он не застал дома жену.

- Рик? Я - Анджела Фопино. Я частный сыщик Ваша жена наняла меня сегодня. Она хочет, чтобы я не дала вам убить Джерри Хеклера.

Я не подбирала слов, потому что Хеклер жевал быстро.

Карин был разгневан, растерян и перепуган. Похоже, он и впрямь сильно любил свою жену, потому что вся его словесная ярость обрушилась на меня. На родную супругу он не разозлился, хотя именно ее решение испортило ему сегодняшний обед.

Я прервала поток его красноречия:

- Вы не сдвинетесь с места, Рик Я уже предупредила полицию о вашем намерении убить Хеклера. В трубке, наконец, воцарилось молчание.

- Но он же может снова напасть на Грейс! - выдавил Рик, яростно и беспомощно.

- Это моя работа - выяснить, что он может, а чего - нет.

Рик потребовал адрес Грейс. Я ответила, что он не узнает его, пока от Хеклера исходит опасность. Тут он совсем перепугался и, похоже, заподозрил меня в сговоре с Хеклером. Я дала ему телефон лейтенанта Рендольф - пусть наводит справки обо мне у нее. Лейтенант его просветит.

Я пообещала Рику, что передам ему записку от Грейс, и бросила трубку. Я увидела, как Хеклер полез в карман, чтобы расплатиться за обед.

Когда Хеклер вышел на улицу, я окликнула его.

- Хей, мистер!

Он резко обернулся, мясистый, огненно-рыжий тридцатилетний мужчина с недоверчивым лицом. Его кожа была бугристой, а взгляд тяжелым и неподвижным. Как у крокодила.

Я протянула ему мужской бумажник

- Это не вы у нас забыли?..

- Это - не мое.

Но я уже подошла достаточно близко.

- Грейс, - произнесла я громко и внятно. Он замер, но потом угол его рта начал подергиваться, словно он силился улыбнуться.

- Если с ней или с ее мужем что-то случится, я найду тебя и убью.

Он, наконец, рассмеялся:

- А если что-то случится не по моей вине? Ему, видите ли, стало весело.

- На твоем месте я бы задумалась, Хеклер.

Он посоветовал, куда мне пойти, буравя мой бюст, и затем пошел сам неторопливой походкой. Последнее слово осталось за ним, но зато теперь я знала о нем все, что нужно: этот крокодил был высокомерным, неосмотрительным и наглым.

Я понимала, что мое предупреждение ему до одного места.

Таких парней предупреждать без толку, потому что они не управляют своими желаниями. Психиатры называют это "низкий импульсный контроль". Я встречалась с ним, чтобы подтвердить диагноз. И определиться с тактикой.

У меня лично высокий импульсный контроль. Я всегда была очень осмотрительна. Хотя теперь, с этим дурацким раком, на алиби можно было и наплевать.

Я приехала домой на подземке и сразу бросилась к телефону. План я продумала по дороге.

Первый звонок - лейтенанту Рендольф.

- Я пообщалась с мужем, Дженет. Надо, чтобы завтра с утра он был у тебя в офисе. Вправь ему мозги.

- 0'кей.

Потом я набрала номер Рика.

- Но я должен быть на работе...

- Что-нибудь соврете. Ваша жена позвонит лейтенанту Рендольф завтра в десять пятнадцать.

Это его доконало. Он проклял меня, но пообещал быть на месте.

Мамочке я позвонила последней.

Она сказала, что у нее все хорошо и добавила:

- Грейс очень мила.

- Безусловно. Ты возьмешь ее с собой, когда завтра утром пойдешь в супермаркет, мама?

- В супермаркет?.. - Мама помолчала. - Я?

- Завтра в десять пятнадцать будет большая распродажа. Я приеду через часок и побуду до вечера. Познакомим ее с нашими соседями, может, посидим где-нибудь все вместе...

- А если она захочет пройтись, пока я буду делать покупки?

- Пусть пройдется.

- Будь повнимательней, доченька.

- Да, мам.

- Когда нужна помощь, зови маму.

Я отправилась спать, думая о Вьетнаме. Не лучшее "кино" на сон грядущий. Сейчас все знают о профессиональных киллерах на государственной службе. Во Вьетнаме у них было много работы. В том числе и у женщин. Не все девушки с красным крестом на переднике были сестрами милосердия, не все дамы с авторучками - журналистками. Я была девушка романтичная и пошла добровольцем.

Я встала утром с приятным чувством уверенности в себе. Какая все-таки прочная штука - навыки профессионального убийцы. Как будто вы были машинисткой, а потом сели за машинку после долгого перерыва. Руки сами помнят, что им делать.

Мое снаряжение - разборная снайперская винтовка, телескопический прицел, глушитель, тренога, сотовый телефон - отлично уместилось в обычном рюкзачке для загородных прогулок, а рюкзак - в рабочем чемоданчике для инструментов.

Я надела кожаные перчатки поверх тонких пластиковых, комбинезон поверх джинсов и ветровки, мужские рабочие ботинки поверх легких тапочек и бейсболку с длинным козырьком. Чемоданчик я положила в машину еще с вечера.

Я поднимусь на крышу дома напротив гостиницы, одетая как рабочий, с чемоданчиком для инструмента в руках, и спущусь вниз, как немолодая спортивная леди с рюкзачком, собравшаяся съездить в деревню, подышать воздухом. Я ведь пообещала маме приехать.

День выдался чудесный, нежаркий и солнечный.

Было без четверти десять утра.

Сидя на крыше в десять пятнадцать, я позвонила по сотовому в гостиницу и сказала дежурному, что я из газовой компании и что у нас большая утечка газа в их квартале.

- Освободите здание. Немедленно выведите всех жильцов и персонал на улицу

- Вас понял! - переполошился дежурный. Затем я перезвонила лейтенанту и спросила, у нее ли Рик Карин.

- Сидит рядом, - отозвалась она с самодовольным смешком.

В этот момент Джерри Хеклер вышел из дверей гостиницы. Крупный мужчина с широким торсом. Удобная мишень, а пуля из моей винтовки завалит медведя с одного выстрела. Без дураков. Мне только надо было, чтобы лейтенант поговорила пару минут, пока я помолчу. Молчание - золото.

- Ты уже успела его "нагрузить"? Расскажи мне. Пока лейтенант пересказывала ход состоявшейся беседы, я положила палец левой руки на кнопку "mute" (отключение микрофона) на своем телефоне, а палец правой - на курок.

Когда легкий хлопок выстрела растаял, я отпустила кнопку на сотовом. Лейтенант все еще продолжала рассказывать, какую лекцию она прочитала Рику Карину, который сидел на стуле в ее офисе, в то время как моя мамочка представляла его жену дюжине людей в полусотне миль отсюда.

Если полиция заподозрит меня настолько, чтобы потрудиться проследить, откуда был совершен этот звонок по сотовому телефону, я окажусь в глубоком дерьме. Но я и так уже в глубоком дерьме, согласно рентгену, стоит ли переживать из-за такой ерунды. Учитывая, что крокодил уже не будет есть людей!

Во время обеда Грейс спросила, глядя мне в глаза:

- Мы можем считать себя в безопасности?

- По крайней мере, Хеклер вас больше не побеспокоит.

- Огромное вам спасибо.

- Пожалуйста. Если можно, расскажите, чему вы еще научились, когда были мертвой?

- Я узнала, что все мы уже прощены.

- Ну, это хорошие новости. Она рассмеялась:

- Я научилась понимать, что любой злой поступок на самом деле - крик сердца об исцелении, это мольба о воссоединении с Богом.

- 0'кей, - сказала я, а она улыбнулась в ответ на выражение скептицизма на моем лице. - Тогда скажите мне, кто такой Бог?

Она снова рассмеялась.

- Нет никакого "такого" вне нас. Все это здесь, - Грейс указала себе на грудь, как раз там, где у меня опухоль. - Бог - это имя, которое мы даем любви.

- Хорошая отмазка, - сказала я, как всегда, бестактно.

Но Грейс, похоже, было все равно.

- Вы не обязаны мне верить, Анджела.

- 0'кей, если вы не против, не буду.

Мы рассмеялись вместе. Я удивилась про себя: и чего это я сопротивляюсь идее, что могу быть прощена за любой дурной поступок, который когда-либо совершала. И тут же поняла: это должно означать, что любой из хекле-ров этого мира прощен тоже.

Я позвонила Хеклеру часов через десять после того, как моя пуля врезалась в стену в дюйме от его носа.

- Я говорила тебе, чтобы ты и думать забыл о Грейс?

- Я ничего не делал! - завопил он. Я знала, что он перепугался, я видела в окуляр его лицо после выстрела, когда я чуть сместила прицел.

- Я знаю, - сказала я ему.

- Этот выстрел был за то, что думал об этом. Теперь представь, что случилось бы, если бы ты это сделал.

Может, крокодилы и не понимают предупреждений, но они и не совсем безмозглые. Даже крокодилы уплывают в другую заводь, если грохнуть у них над ухом из ружья.

- Джерри! - повысила я голос. - Я буду держать тебя на мушке. Если услышу, что тебя подозревают в нападении на любую женщину, не только на Грейс, я снова приду за тобой.

- Кто ты?

- Снайпер, - сказала я и повесила трубку.

Перевод Антона ЯКОВИНЫ

самое интересное

наши статьи

Хочу учиться! Малыш познает мир. И мы обязательно должны ему в этом помочь Ты мне друг или?.. "Э-эх, покатились горькие слезы! А я-то думал, мы настоящиедрузья! Нет в жизни счастья-а-а!.." Все, прекращаем детскиерыдания на тему "куда уходит дружба" и начинаем по-взросломуразбираться, как же так получается, что человек, которого мывчера еще искренно называли лучшим другом, оказался совсемне лучшим и даже не совсем другом. Бумажная ду≤ль Женщины - и все вместе, и каждая в отдельности - святоубеждены, что они идут ради мужчин на неисчислимые жертвы.Мужчины, в свою очередь, уверены, что женщины оченьусложняют жизнь. Причем и себе, и им. Ну что, предоставимвозможность высказаться каждой стороне. Только, чур, бездраки!