Это - жизнь

Я люблю свой старый двор. Он, со всех сторон окруженный современными шестнадцатиэтажками, как остров, пока еще держится на плаву Каждый раз, возвращаясь домой из командировки, я любуюсь его сюрреалистическим пейзажем, больше напоминающим кадр из фильма Тарковского, нежели жилой двор современного мегаполиса начала третьего тысячелетия. Время каким-то удивительным образом обтекает этот крошечный остров довоенного образца, ничего не сдвигая со своего места. Вот ветхая скамейка, изрезанная перочинными ножами, почерневшая песочница с доисторическим навесом-"грибком", стол для заядлых доминошников, отполированный сотнями локтей, и, конечно, береза - моя ровесница. Каждую весну я с завистью смотрю на ее вновь молодые листочки, которые с неизменным зеленым восторгом тянутся к солнцу, и спрашиваю себя: что же все-таки не произошло в моей жизни? Это чувство обманутого ожидания никогда не покидает меня. Оно просто впадает в спячку, как эта береза зимой, а потом вновь вспыхивает, заставляя задавать себе множество нелепых вопросов.

Я захожу в подъезд. Там, в квартире на четвертом этаже, меня ждут жена и дети. И вообще, у меня все в полном порядке: за неприглядным кирпичным фасадом нашей пятиэтажки - шикарный евроремонт со всеми наворотами; работа нервная, но дающая уверенность в завтрашнем дне; дурных привычек вроде бы не наблюдается; по субботам, как и полагается, "мальчишники" в сауне или на природе. Только дурацкое старое дерево с перекрученным стволом дразнит меня своим новым одеянием и воспоминанием давно забытой истории.

...Я познакомился с Ликой лет пятнадцать назад, когда возвращался домой после тренировки. Как и все ребята моего возраста (я учился в последнем классе), я не придавал особого значения чувствам, ценя в девчонках прежде всего внешность и умение целоваться. А если эта девчонка к тому же была блондинкой - зависть всей округи была обеспечена.

Итак, я шел после тренировки, вдыхал влажный осенний воздух и чувствовал себя совершенно счастливым от приятной усталости, разлившейся по всему телу. На улице было тихо и пустынно. Впереди в сиреневатых сумерках вырисовывался только один силуэт, и мне почему-то захотелось догнать незнакомку. Я был настроен весьма романтически. Хотя особым шиком при знакомстве у нас во дворе считался слегка презрительный тон - именно на него девушки клевали, как полусонные рыбы на самую шикарную приманку Я быстро догнал незнакомку и, совершенно не думая, о чем буду с ней говорить, сказал: "Привет!"

Она вздрогнула от неожиданности и повернулась: "Здравствуй!"

Она сказала это так, будто мы давно уже были знакомы и вот теперь случайно встретились на улице. Несколько мгновений я с интересом разглядывал свой "улов". У нее были серые глаза, тоненькие дужки бровей и яркий маленький рот. Все - так себе... Можно было сказать, что обознался и пройти мимо. Но почему-то я этого не сделал.
- Что же вы гуляете одна так поздно?
- А я не одна. Я чуть не свистнул: сейчас подойдет ее кавалер, и тогда...
- Я - с дождем.
- С кем?!
- С дождем, - улыбнулась она. - Но тебе этого не понять.

Девушка ускорила шаг, намереваясь поскорее от меня отделаться.

Уходишь? Ну и иди. Не такая уж ты красавица, чтобы бегать за тобой! Но я все-таки продолжал идти за ней, несмотря на то, что давно уже прошел мимо своего дома.

"Футы-нуты - ножки гнуты!" - подумал я. Правда, ножки у нее вовсе не были гнуты. Ножки были что надо, в коротеньких полусапожках на тонком каблучке. Она грациозно перескакивала лужи под моим оценивающим взглядом.

Потом она резко остановилась, развернулась, посмотрела мне прямо в глаза и спросила своим хрипловатым голосом:
- Ну, что будем делать дальше? Ты меня довел почти до самого дома. Что, назначишь свидание или, может, запишешь мой телефончик? А то еще скажи, что влюбился с первого взгляда!

В ее голосе звучали издевательские нотки, но этот смелый выпад мне понравился, и я решил не отступать. Не такая уж она беззащитная, какой показалась мне в первую минуту.
- Все именно так.
- Сколько тебе лет, мальчик?

Я разозлился на нее за этот взрослый тон.

- Двадцать!
- Вот как? Не ври, я тебя знаю, ты учишься в школе, которую я окончила три года назад. Я тебя помню.

Я подошел к ней совсем близко и взял за руку чуть повыше локтя. Мне хотелось быть дерзким, но в то же время я опасался, что она примет меня за хулигана и поднимет визг. Но этого не произошло. Ее глаза удивленно и насмешливо просияли, но она тотчас погасила этот быстрый взгляд, которым словно сказала: "Ну и что дальше?"

Я выдержал загадочную паузу.
- А дальше, - твердо сказал я решительным тоном героя американского вестерна, - ты пойдешь со мной!

Она звонко рассмеялась, и мне стало не по себе от этого смеха привыкшей к флирту женщины.
- Послушай, я спешу Оставь свои шутки. Хотя... - она окинула меня оценивающим взглядом и подмигнула. - Хотя ты ничего, смелый...
- Значит, мы еще увидимся? Она присвистнула и внезапно махнула рукой:
- Вот что. Раз уж ты такой шустрый, пошли-ка со мной. Здесь недалеко... Ну?

Я подал ей руку Всю дорогу мы шли молча. У меня почему-то моментально пропал весь воинственный пыл, а она не обращала на меня ни малейшего внимания. Я уже начал жалеть, что затеял это уличное знакомство и плетусь неизвестно куда и зачем вместо того, чтобы лежать на своем диване и читать любимого Джека Лондона. Кроме того, я был слегка разочарован, что она не блондинка и что мы почти одного роста... Правда, она была на каблуках. Это меня немного успокаивало.

Мы подошли к одной из многоэтажек. У самой двери подъезда девушка остановилась и сказала наигранно жалостливым тоном:
- Ну вот, видишь, ты уже и жалеешь, что затеял все это. Беги домой, мальчик, и больше никогда не приставай к незнакомым девушкам на улице!

Вместо ответа я резко распахнул перед ней дверь:
- Прошу!

В лифте я снова принялся разглядывать ее. Волосы у нее были совершенно мокрые. Я не мог понять, красива ли она? Этот вопрос почему-то перестал меня волновать. Лифт мягко покачивался, и мне ужасно захотелось поцеловать ее в маленький приоткрытый рот. Я даже приблизился к ней почти вплотную, но лифт остановился, и я отпрянул назад. Перед дверью она посмотрела на меня совсем не так, как на улице - нежно и устало.
- Как тебя зовут?

Я ответил. И она нажала на кнопку звонка. Нам открыл симпатичный развязного вида парень, совершенно пьяный, который сразу же заключил мою спутницу в объятия:
- О, Лика! А говорила - не придешь! Заходи, заходи, тебя уже заждались!
- Оставь, пожалуйста! - она отстранилась и, взяв меня за руку, потянула в комнату, из которой доносилась музыка.
- Садись! - приказала она, подвигая мне стул в полном мраке. - Я сейчас, только приведу себя в порядок!

Я снял куртку, плюхнулся на стул и огляделся. Я не раз был участником подобных вечеринок, поэтому не удивился этой кромешной тьме, наполненной движущимися тенями и ором магнитофона. Когда глаза привыкли к полумраку, я различил диван, на котором сидели какие-то целующиеся парочки, стол с закусками, задвинутый в угол, силуэты танцующих. Отсутствие моей спутницы меня не волновало, я увидел другие девичьи фигурки и ощутил приятное волнение от того, что неожиданно попал в эту веселую компанию.

Щелкнул выключатель. Из разных концов комнаты раздались недовольные возгласы. Я невольно зажмурился, а когда глаза привыкли к ослепительному свету огромной люстры, заметил, что моя спутница стоит в дверях. Только теперь она была другая, совсем не похожая на мокрого воробышка. Ее встречали восторженно, притягивали к себе, смеялись, что-то спрашивали и одновременно отвечали на ее полушутливые вопросы. В общем, во время этой длинной паузы с включенным светом я успел рассмотреть всех присутствующих, а особенно Лику, которая теперь показалась мне более чем доступной.

В комнате было человек пятнадцать - половина из них ухитрились каким-то образом втиснуться на диван, кое-кто танцевал в центре комнаты, двое парней серьезного вида сидели прямо на полу, опершись о стену, рядом примостилась какая-то курящая парочка хипповского вида. Сидящий напротив меня парень в сильно потертых джинсах буквально поедал меня ненавидящим взглядом. Когда Лика приблизилась к нему, он с видом человека, имеющего на то полное право, потянул ее за руку и насильно усадил к себе на колени. Мне почему-то сделалось за нее стыдно. Но она мгновенно вскочила с колен наглеца, презрительно бросив через плечо:
- Надоел, отстань! - и поспешила снова выключить свет. Но я успел заметить, что ее щеки запылали.

В темноте я вновь потерял ориентир и вздрогнул, когда прямо над ухом раздался ее голос:
- Держи! - она что-то протягивала мне, и я, нащупав ее руку, взял бокал с вином.
- Ты не стесняйся. Тут каждый делает, что хочет!
- За знакомство! - сказал я и одним глотком выпил противное сладкое вино.

Потом мы танцевали, что-то говорили, перекрикивая музыку, почти не слыша друг друга, выходили на балкон и ловили ртом капли дождя. С высоты девятого этажа город казался морем, а пятиэтажки - утлыми рыбацкими лодчонками, затерявшимися в пучине. Прохладный осенний ветер развевал ее тонкую шелковую блузку с широким вырезом, и я вдруг поцеловал ее обнаженное смуглое плечо...

Потом мы вернулись в бедлам задымленной комнаты, но теперь уже не смеялись и почти не разговаривали. Несколько лет спустя я старался вспомнить, с какого момента началась моя влюбленность в эту странную девушку. Наверное, с этого неправильного поцелуя - во влажное от дождя плечо...

Потом я никак не мог найти подходящего места, где бы не было так дымно и шумно - все утолки, включая кухню, были заняты влюбленными парочками. Наконец мы закрылись в ванной комнате.
- Подумать только, еще каких-то три-четыре часа назад я тебя не знал! Жизнь все-таки удивительная штуковина!

Она молчала. Она почти все время молчала. Говорили только ее глаза, я никогда еще не видел таких лучистых глаз. Теперь, когда вокруг не было суеты, я, наконец, увидел, что она необыкновенно хороша в ореоле своих пушистых пахнущих дождем волос. Как мне могли нравиться блондинки!

В ванную постоянно стучались, дурачась, выключали свет, а я с восторгом смотрел на свою неожиданную находку.
- Ты не исчезнешь? - спросил я.
- А ты? - она ухватилась руками за лацканы моего пиджака и зарылась лицом в мою рубашку Теперь, когда Лика сняла свои сапожки, она едва доставала мне до плеча.

Не знаю, сколько времени мы так простояли на холодном кафельном полу ванной - час, два или двадцать минут - какое это имело значение! Когда, наконец, она протянула руку, чтобы откинуть щеколду, я вдруг испугался:
- Подожди!

Я схватил ее руку и приложил к своим губам. Мне казалось, что стоит нам только выйти из своего убежища, как Лика растворится в орущей, танцующей толпе и сразу же забудет обо мне. Никогда в жизни я не целовал рук девчонкам! Еще вчера, если бы мне сказали, что я способен на ТАКОЕ, я бы ни за что не поверил! Кое-чему меня, конечно, научила одна местная барышня, но с ней я даже не целовался. А тут вдруг все получилось само собой.

Мы вышли из ванной с такими счастливыми лицами, с какими, наверное, входят в двери рая. Мир перевернулся. Теперь я, как коршун, оберегал Лику от надоедливых рук, то и дело тянувших ее танцевать, от двусмысленных фраз, от шуток и орущей музыки, от всего, что могло отнять ее у меня. Глядя на ее дрожащие ресницы, я сгорал от стыда, вспоминая свои недавние мысли о легком флирте.

Мы вышди из дома поздней ночью. Дождь прекратился, улицы были наполнены свежестью. Казалось, я повзрослел лет на двадцать. Никогда еще я не чувствовал такой мучительной нежности.

Мы подошли к Ликиному дому и долго-долго стояли молча.
- Иди, иди... - шептала она, не выпуская моей руки.
- Я бы мог не окликнуть тебя... - в сотый раз ужасался я.
- Как это все получилось?!
- Наверное, это судьба! - весело сказала она. - Ну все, я побежала!

У самой двери подъезда я снова догнал ее, повернул к себе и долго смотрел в ее лицо.
- Это не может быть правдой... - прошептала она. Потом она взяла мою руку и прижала ее к своей щеке.
- Теперь ты запишешь мой телефон?

Я уже почти привык к перепадам в ее интонациях.
- Конечно! - так же легко сказал я. - У меня даже есть карандаш!

Я порылся в карманах и, не найдя там ни клочка бумаги, записал ее номер на новенькой пятирублевой купюре.
- Я сохраню ее для истории. Жди звонка!
- Ты не позвонишь, - вдруг сказала она.
- Это почему же?
- Потому что на следующий день все выглядит иначе гораздо проще...
- Спокойной ночи! - улыбнулся я. - До завтра.

На следующий день все на свете потеряло для меня смысл. Все, кроме одной яркой точки в мозгу: Лика! Меня удивляло совершенно все: зачем люди толпятся на автобусной остановке, как они могут спокойно жевать пирожки и разговаривать о всяких пустяках, если на свете есть Лика? Какое мне дело до разлитого во время завтрака стакана молока и испорченных брюк - слова разгневанной матери не доходили до моего сознания. Друзья показались мне назойливыми и скучными, как никогда.

Вечером я, ужасно мучаясь от неуверенности в себе, позвонил ей.
- Привет! - она почти сразу же взяла трубку. - Ты все-таки позвонил...
- Неужели тебя так часто обманывали?
- Просто я редко верила и... оказывалась права. Ты еще не забыл моего имени?
- Лика... Через три минуты я буду возле твоего дома!
- Никогда не слышала ничего лучше! Повтори-ка еще раз, пожалуйста...

Подходя к ее дому, я еще издали заметил ее красный берет. Я побежал, как сумасшедший, она тоже бросилась мне навстречу.
- Ура-а-а! Значит, ты мне не приснилась!!! - орал я, кружа ее в объятиях.

...Я встречал ее каждый вечер из института, я звонил ей по утрам, я не мог не видеть ее лица. У нас появились какие-то общие знакомые, совершенно нам не интересные, но необходимые, как атрибут нашей новой жизни. Мы встречались уже три месяца, за которые я не заметил, что наступила зима, что я забросил тренировки и полностью завалил физику. Все это проходило вторым планом, далеко от меня. Главной была Лика - ускользающая, насмешливая, милая, будоражащая. Когда мы целовались, я едва мог скрыть непроходящее волнение - я не мог быть с ней таким, каким меня знали мои друзья и каким я всегда считал себя - наглым, самоуверенным, ни в грош не ставящим "телячьи нежности"... Мы ни разу не говорили о любви. Время остановилось.

В тот вечер, проводив Лику домой, я стоял в подъезде, пристушиваясь к стуку ее каблучков. Вдруг они затихли на уровне третьего этажа. Я вспомнил, что она оставила у меня в кармане свои клипсы, и начал подниматься вслед за ней. И вдруг замер: с верхней площадки доносились приглушенные голоса. Лика с кем-то говорила. Ее голос звучал резко и неприветливо, как в тот день, когда я впервые заговорил с ней.

- Зачем ты следишь за мной? С кем это она? Я прислушался.
- Может, хватит разыгрывать любовь с этим мальчишкой? - раздался в ответ мужской голос
- Да что ты об этом знаешь? Пусти, я спешу... Я боялся пошевельнуться, сотни молоточков застучали у меня в мозгу.
- Подожди! - властно сказал незнакомец наверху.- Неужели это ты, Анжелика? Я не узнаю тебя! Он же совсем мальчишка, молокосос! Ему еще гулять и гулять, он бросит тебя при первой же возможности.
- Замолчи! Ты совсем не знаешь его! Он в сто раз лучше всех вас!
- Ты мне этого никогда не докажешь! Лика, - он заговорил быстро и горячо, - Лика, вернись ко мне! Я люблю тебя! Я был дураком! Пойдем хоть завтра и подадим заявление...

Он говорил что-то еще долго и сбивчиво, глотая слова и тяжело дыша. Но я уже не воспринимал слов, пока не очнулся от ее смеха. Лика смеялась! Такой смех я слышал впервые, он был слишком взрослый и резкий. "Замолчи!" - мысленно умолял я. Словно услышав мою мольбу, она действительно перестала смеяться.
- Как это я раньше не замечала - ты ужасно похож на кролика! - сказала она. И ее каблучки застучали дальше. Потом хлопнули двери и все стихло. Я в один миг слетел вниз и остановился у подъезда. Мне очень хотелось увидеть ее собеседника. Вскоре из дверей показался тот самый парень в джинсах, которого я хорошо запомнил на первой вечеринке. Заметив меня, он улыбнулся отвратительной липкой улыбочкой. Он был намного старше меня и выше ростом, но в этот момент я понимал, что смогу справиться с ним. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Он не был настроен драться, он был для этого слишком взрослым. Его удар был гораздо больнее.

- Да не переживай ты так, - сказал он. - гуляй себе на здоровье. С кошечкой все гуляют, она добрая...

Он подбадривающе похлопал меня по плечу и растворился во мраке.

Я знал, что мне нужно догнать его и разбить в кровь его самодовольную физиономию. Все клокотало во мне. Мысленно я уже убил его. Но это длилось всего лишь мгновение. Я не сделал ни одного шага. Я опустился на скамейку и несколько минут сидел без единой мысли в голове.

А потом у меня в мозгу одна за другой стали возникать навязчивые картины: наш первый вечер, смеющаяся Лика в центре шумной компании, Лика на коленях у парня в потертых джинсах, Лика, танцующая в кругу... Почему я никогда не вспоминал эти эпизоды?

Да, конечно же, у нее была своя жизнь с тремя годами разницы в возрасте. Разве это не пропасть для меня, который три года назад... Черт возьми, даже стыдно вспоминать, каким я был три года назад! Только теперь я вспомнил, как смотрели на нее окружающие, куда бы мы ни пришли. А разве я посмотрел на нее иначе тогда, в пелене дождя? Неужели она права, и я - "такой же, как все"? А кто эти "все", сколько их было? Почему я должен ей верить?

Я встал и быстрым шагом пошел домой. Вереница неразрешимых вопросов тянулась за мной, как цепь.

На следующий день мне ужасно хотелось ей позвонить, встретиться и посмотреть в ее глаза. Этого было бы достаточно, чтобы мой злой ночной гений с похабной ухмылкой рассыпался в прах. Но я не позвонил. Это был первый вечер без Лики.

Я лежал у себя на диване и слушал музыку. Ветер противно завывал за окном. Я вспомнил, как Лика сказала: "Я так боюсь, что однажды ты не позвонишь..." Тогда я ответил, что такого дня не наступит никогда. И вот он пришел. Я бродил вокруг телефона целый вечер, но так и не снял трубку. Мне было страшно услышать ее голос.

Я позвонил только через пять дней.

- Привет! - сказал я нарочито развязным тоном. - Ты еще не забыла меня?

Я был уверен, что она скажет что-нибудь колючее и моя совесть будет чиста, но я сдался при первом же звуке ее милого голоса.

- Где ты был целую вечность?

- Я ездил на соревнования, - солгал я и добавил совершенно искренне: - И... ужасно соскучился по тебе!

Через минуту я уже летел к ее подъезду. Так я еще никогда не бегал! Я взлетел на ее этаж, позвонил в дверь и чуть не сошел с ума, когда на пороге увидел Лику...

- Ты одна? - спросил я, не выпуская ее из объятий. Она по-детски закивала головой и обвила мою шею руками. Мы стояли так долго-долго, пока нас не отрезвил шум чьих-то шагов на лестнице.
- Давай закроем дверь, - прошептала она.
- Давай... - так же шепотом ответил я, не двигаясь с места и не отпуская ее.

Потом мы пили чай с вареньем.

- Ты будешь моей женой? - спросил я.
- Конечно. Моему ранчо очень нужен хороший хозяин, а цвет твоей яхты так подходит к цвету моего лимузина!
- Ага, - сказал я. - А еще, дорогая, давай приобретем газонокосилку и маленький прогулочный самолетик!
- Нет, милый, маленькая Энн может вывалиться из него. Не будем рисковать, она у нас такая непоседа!
- Зато Пит перестанет, наконец, целыми днями разбирать компьютер и займется мотором!
- Пит расцарапает себе руки, а ты можешь улететь от меня к этой противной мисс Гамбет!
- У меня никогда не было никакой мисс Гамбет, клянусь тебе, дорогая! - я посадил Лику к себе на колени и, упершись спиной в стену, сполз вместе с Ликой прямо на пол.
.. - Сейчас я тебе что-то скажу, - зашептала Лика мне на ухо. - Слушай внимательно. Когда у нас с тобой... - она запнулась.
- Ну? - все еще продолжал улыбаться я.
- В общем, когда ты больше не захочешь меня видеть, прошу тебя, скажи об этом прямо, чтобы я не ждала... Самое страшное - ждать. Обещаешь?

Вместо ответа я поцеловал ее. Через минуту мы снова весело болтали неизвестно о чем...

* * * * *

Потом я понял, что Лика не исчезнет, что она есть и будет в моей жизни еще долго, бесконечно долго, всегда. Мне еще предстояло поступить в институт или же уйти в армию. Будет ли она ждать меня? Я не мог ответить на этот вопрос. Я стал реже звонить ей, устраивал всевозможные проверки. Иногда намеренно портил ей настроение, пытался устроить сцены ревности, а иногда провоцировал на них Лику. Я не мог объяснить себе, зачем я все это делал и почему она так преданно все это терпела. Может быть, я заранее мстил ей за то, что она рано или поздно оставит меня? Эта неопределенность продолжалась до тех пор, пока однажды на мой звонок она ответила:

- Все! Я так больше не могу Послушай, мальчик, я отпускаю тебя. Не звони мне больше... - и положила трубку.  

(c)Ирэн Роздобудько

самое интересное

наши статьи

Аля фуршет В каких случаях устраивают фуршет? Аля фуршет Пожалуй ни один прием не является столь универсальным, какфуршет. Он приемлем и для домашней вечеринки и для праздникав офисе, и для изысканной презентации. "Надо только составитьменю"- считает шеф-повар ресторана "Ле гранд кафе" Жером Рейи предлагает рецепты восхитительных блюд. Я делаю себе рисунок рабочего стола. Замечательная история "Я вяжу тебе вситер". Я хочу ответитьна неё. То, что написано ниже, не может быть прочитано безпредварительного чтения именно этой истории.