Это - жизнь

Я - есть!

I

"Она выскочила откуда-то из темноты прямо под колеса моего лимузина. Нет, вру. Лимузина у меня тогда еще не было. Была черная "Волга", предоставленная руководством города - громоздкое чудовище с потертыми кожаными сидениями. Сейчас таких уже нет. Сзади мы прекрасно уместились вчетвером; я, моя дочь (ей тогда было тринадцать) и милая парочка геев из подтанцовки. Это я точно помню.

А вот название города забыла. Их в моей жизни было много. Слишком много, чтобы запоминать названия. Как. впрочем, стишком много было и вот таких провинциальных глупышек, готовых кинуться под колеса моей машины.

Но почему я запомнила именно ее? Этот кадр прочно запечатлелся в мозгу - в пятне пляшущего света, прямо посреди дороги, стоит она: черные брючки "под кожу" из дешевого плотного атласа, такой же топ на тонких бретельках, несусветного качества и вида деревянные босоножки "стукалки" производства местного столяра. И белая папка, судорожно зажатая в руке. Нет, не папка. Это были просто листки бумаги, которые она выронила от неожиданности, испугавшись визга тормозов. Листки разлетелись во все стороны, и один из них порывом ветра занесло в приоткрытое окно машины. Мне даже показалось, что она сделала это нарочно - осыпала машину своими листками. Артдиректор Володя, сидевший впереди, машинально схватил бумаженцию и, смеясь, сунул мне в руки:

- Смотри, очередная сумасшедшая признается тебе в любви!

Водитель засигналил. И девчонка, как перепутанная кошка, метнулась к обочине, Краем глаза я успела заметить, как она собирает свои листки с асфальта...

Проехали! Я безумно устала от концерта, от протискивания сквозь кричащую толпу поклонников, от неуютного гостиничного номера. И от дурманящего запаха букетов,ежедневно устилавших пол машины. Ноги - на розах! В этом что-то есть... Я машинально заглянула в протянутый листок:

"... Муза, музыка, великомученица, защити!
Силы дай не свернуть
с моего пути,
Тез тебя я мертва,
как зимою трава
Как без тела
безжизненна голова...

И чуть дальше:

"Снова бывшей потехой дворов
перед вами стою я одна"

Понятно! Снова - тексты. Бесконечное число рифмованных строк. Молодое дарование! Я свернула из бумажки самолетик и выпустила в окно вдогонку остальным листкам. Бред. Полный бред. А сколько еще будет этих листков с нотами и текстами! И этих потных от волнения рук, что вместе с букетом так и норовят всучить тебе свою "нетленку"!

Странно, что ее я почему-то запомнила - в узких брючках в такую-то жарищу! Что за прихоти подсознания? И странно, что именно сейчас, когда очередная ночь навалилась на грудь, словно лохматый черный ньюфаундленд, память выдала именно этот кадр хроники. Тогда я была... Как это у Пушкина? "Онегин, я тогда моложе и лучше, кажется, была..."

Я и сейчас еще молода. Нет, не так: без этого неумолимого "еще"! Я молода. Я полна сил. Я любима. (Тут, пожалуй, стоило бы посмеяться...) Но нет, я действительно любима. Ею - публикой. Как это там было?

"...Снова бывшей потехой дворов перед вами стою одна..." "Потехой дворов"...

Как же, помню! Это когда тебе, нескладной отличнице и умнице, идущей с нотной папкой, вслед орут дворовые мальчишки: "Эй, певица'" и бросают в спину, прямо в белый ситчик нового сарафана, переспелый помидор. А сколько их было потом, этих "помидорных ран", этих бурых и черных пятен на оперении? Пока я сама не стала злой, идущей только вперед. Вперед и вверх.

Она бы так не смогла, эта провинциалочка. Иначе бы кинулась под колеса, остановила бы эту чертову "правительственную" громадинл', застучала бы мне в стекло - нагло и самоуверенно. Заорала бы во все горло: "Я - есть!"

И - кто знает? - может быть, я бы взяла ее с собой. Вытряхнула бы из этого паршивого городишки, как из пыльного мешка. Нет, ей это слабо! На такое была способна только я. Когда мне твердили на каждом углу: "Ты - ничто", я всем телом, всем своим существом пробивала любые окна и рычала, стиснув зубы от боли: "Я - есть!"

А тебя нет. Где ты сейчас, девчонка в брючках "под кожу"? Ау! Остепенилась. Обзавелась семьей. Варишь борщи. Или лепишь вареники. Сто вареников за вечер! А всего-то нужно было заорать эту до боли простую фразу: "Я - есть!"

Я понимаю, как это трудно. Ведь потом ее приходилось бы доказывать всю жизнь. Прости... Ты, наверное, очень бы удивилась, узнав, что через такую прорву лет я вспомнила именно тебя..."

II

"Я выскочила прямо под колеса ее черного лимузина. Этот момент я запомнила на всю жизнь. Три дня ее пребывания в нашем городке были чудом, праздником, лучом света в чулане. Так бывает: один луч, пробившийся сквозь дыру в крыше, наполняет темный чулан золотом танцующих в нем пылинок. Миллион раз я наблюдала это золотое кружение микроскопических частиц, врячась под самой крышей нашей старенькой трехэтажки.

Три дня в свите ее столичных поклонников, уже с утра обкуренных какой-то гадостью и накачанных дешевым бочковым пивом, которое продавалось у нас на каждом углу, я простояла под балконом ее гостиничного номера. И мне не было стыдно.

Нет, безумной фанаткой я, пожалуй, не была. Я вообще не понимала, как можно, забыв обо всем, бегать за заезжей знаменитостью. "Не сотвори себе кумира!" - было моим девизом еще тогда, в семнадцать. Но ее приезд в душный и размытый от жары городок был сродни грозе в начале мая. Среди бесконечной серости прыгающих по сцене марионеток она была единственной, кто смог бы понять...

В семнадцать мы ищем понимания почти также неистово, как и любви. Но если любовь может случиться с первым встречным и, возможно, совершенно не подходящим тебе мальчишкой, то понимание - дело святое. Его нужно искать где-то там, в заоблачной выси, у архангела Гавриила или же "духа Наполеона", вызываемого при гадании. Остальные - не в счет.

Достать билет на концерт было нереально. Только избранные, вроде нашего редактора, имели заветный клочок бумаги с точной датой, временем и местом в ряду. Этот клочок, курьер многотиражки, собственноручно принесла из филармонии и положила на стол начальству, едва не задыхаясь от невозможности иметь точно такой же, синюшного, цвета, билетик. :

"Никогда ничего не проси у сильных мира сего..." - сдерживала я себя цитатой из Булгакова. Вторую ее часть - "Сами предложат..." - страшно было даже вспоминать. Но истинность этих слов я поняла, когда в закуток за шкафом, где я обычно сидела, во второй половине дня заглянул сам Сан Саныч и вдруг сказал, протягивая мне билет:

- Мне это ни к чему, а ты - молодая, сходи, развейся!

...Вечером я надела свой лучший наряд - шикарные атласные брючки и моднейшие босоножки на огромной деревянной платформе (кстати, я сама раскаленным гвоздем выжгла на них замысловатые вензеля и покрыла мебельным лаком, чтобы были не хуже: "фирмы". Я собрала все свои бессмертные творения на случай, если удастся как-то передать их.

В 46-м ряду спорткомлекса я не сидела. Ну уж дудки! Я примостилась на полу под самой сценой, в кругу все тех же обкуренных молодчиков, ее фанов, и милиция нас не трогала. Ведь фаны ездили за ней повсюду, трогать их не имело смысла.

Как она пела! Вся моя коротенькая жизнь летела в пропасть вслед ее хрипловатому голосу.

Потом была сутолока, водоворот, столпотворение. Снаряды букетов летели ей прямо в голову. Она еле забралась в машину, которую я про себя окрестила "лимузином". Она забаррикадировалась в ней, как в аквариуме. И я поняла: это конец. Я больше никогда ее не увижу. И никогда ничего не смогу сказать...

Машина отъехала, за ней помчались люди. Я метиулась через парк и выскочила как раз на повороте. Ну и что? Яркое пятно света от фар ослепило. Я вдруг поняла, как глупо выгляжу в этих дурацких брючках - взъерошенная, с пылающими щеками, с диким желанием заявить о себе не только ей, но и всему миру С глупым, глупым желанием семнадцати лет!

Листки выпали из рук. Ужас! Я ринулась собирать их по придорожным кустам. И поняла: меня нет. Я - ничто. Просто восторженная провинциальная дура. Праздник юности закончился.

На следующий день я, как обычно, вышла на работу в свой закуток за шкафом. А перед тем сходила в парикмахерскую и обстриглась. Очень коротко. И очень некрасиво..."

* * * * *

В гостинице холодно. Хорошо, что я выбрала номер с небольшой кухонькой, где можно приготовить кофе. Без банки хорошего кофе я вообще никуда не выезжаю. Я закутываюсь потеплее в кашемировый плед и ложусь на диван в обнимку с телефоном. Я набираю ее номер. Сначала - ей. После - всем остальным. На десятом сигнале она снимает трубку. Я представляюсь и уточняю место и время встречи которая у нее так же запланирована продюсером, как и у меня. Эдакая обоюдная "обязаловка".

- О чем же вы хотите поговорить? - бесцветным голосом вопрошает она. - Я уже столько всего вашему брату понарассказывала, аж самой тошно...

- О жизни и смерти, - цитирую я пастернаковскук фразу, сказанную им некогда "вождю всех времен и народов". - А еще о том, как однажды я выскочила под колеса вашей машины...

Я уже знаю, что "их" нужно брать "на арапа", авось пройдет... Впрочем, если не пройдет, значит, так и будет. Пробьемся к другим, более сговорчивым. Не привыкать.

Пауза затягивается. И вдруг она спрашивает;

- А ты умеешь лепить вареники, детка? - Нет! - честно отвечаю я. - Тогда приходи, я тебя научу! - смеется она, называе адрес и, прежде чем положить трубку, вдруг произносит:

- "Муза, музыка, великомученица, защити, силы дай н свернуть с моего пути..." Кажется, так?..

* * * * *

Я знаю: ничего в жизни не бывает "просто так". Дождь проливается там, где его очень ждут. А над каждой головой даже в маленьких и пыльных городишках - сияет своя звезда. Иногда ее почти не видно за толстым оконным стеклом. Но это ничего. Стекло можно разбить. И вдохнуть воздух полной грудью. Даже если это будет один-единственный глоток на всю последующую жизнь. Важно тольк сделать этот глоток и на выдохе сказать самой себе: "Я есть!"

Ирэн Роздобудько, (с)Натали

самое интересное
  • Cекс вне брака опасен для жизни
  • Дама в мужском коллективе. Способы выживания
  • У Мадонны нет с собой денег на кофе

  • наши статьи
  • Как много нам открытий чудных.....
    Сергей Капица о прошлом, настоящем и будущем.
  • История и блюда из макарон.
    Сидящих на диете просьба не беспокоиться))Десятки вкуснейших рецептов из макарон.
  • Брижит Бардо выкупает медведей у цыган
    Медведи больше не танцуют
  • Мы - не апельсины! Все о целлюлите

    podruga.net

    Продюсер проекта - Денис Усатенко ICQ: 35780443
    Союз Журналистов