Это - жизнь

Репетиция окончилась. Режиссер всех отпустил, кроме Анны Карениной.
- Можно и мне остаться? - виновато улыбаясь, спросила горничная главной героини.
- Нет! Хочу немного поработать над ролью Анны. Без свиде... э-э-э-э... без зрителей! ответил режиссер, не отрывая глубокого профессионального взгляда от пышногрудой Карениной. - Ты же знаешь: финальный монолог Анны, перед тем как она ляжет под подъезд, - кульминация спектакля... Он очень сложен и многогранен... Горничная не реагировала.
- Не то что твои две реплики! - вставила Каренина. От голоса госпожи прислуга моментально пришла в себя. Покраснела, пошла к выходу и... остановилась!
- Но... За мной приедут только через двадцать минут, а на улице, кажется, начался снег... Я где-то потеряла берет...
- Если хочешь, подожди в коридоре! - нервно сказала главная героиня, которой, видимо, не терпелось лечь под поезд.

В коридоре она ждать не стала - как-то неловко: двери стеклянные, а значит, они будут ее видеть и не смогут репетировать... Тихо прошла к выходу и где-то далеко за собой услышала раскатистый смех толстовской героини: "За мной приедут!"

Переступила через порог и... окаменела! С неба сыпалась мука! Не крупа, не хлопья, как пишут в этих пьесах и романах, а именно мука! И тотчас же ее руки, лицо и волосы стали белыми. Она провела языком по губам и узнала вкус того необыкновенного порошка, вид которого так восхищал ее в детстве, когда мама пекла блины... Внезапно она ощутила, что чего-то очень не хватает... Чего-то главного... Ах, да! Молока или кефира... Без них блины не получатся!.. А ведь какая мука пропадает!

И только ресницы предали ее. Тушь потекла.

Снег, значит! Растаял и принялся за ее макияж...

Масленицы не будет...

Ну что ж! Так было всегда, когда она влюблялась в какой-нибудь образ из нового спектакля, начинала жить им, влезала в кожу Джульетты или Буратино, а потом режиссер торжественно награждал ее многообещающей ролью "рыбки - третьей помощницы черепахи Тортилы"...

Тушь текла...

Так было всегда, когда она наделяла очередного своего избранника качествами Айвенго, Алеши Поповича или Волшебника Изумрудного города, а тот оказывался обыкновенным Иваном-дураком или Дуримаром...

Текла тушь. Только и всего!

Но Он не такой, как другие! Не такой! Он приедет! Приедет на своем серебристом стальном коне (марок авто она никогда не запоминала), галантно откроет дверцу, и они умчатся по белой дороге, усыпанной мукой высшего сорта! Уедут куда-то, где есть молоко и кефир, где будет масленица, и Джульетта, и Буратино, и Леди Макбет, и все-все-все!..

Но прошло уже не двадцать... Прошло уже три раза по двадцать минут. Она не заметила, когда в окне репетиционного зала потух свет, хотя могла поклясться, что из театра никто не выходил.

Видимо, кульминационная сцена была в самом разгаре...

Не хотелось никуда идти. Хотелось остаться и ждать его! Сегодня он, наверное, просто не смог. Так же, как и вчера... Ну и что же? Приедет завтра?! Значит, подождет до завтра! На самом деле это совсем не много, особенно для тех, кто умеет ждать...

Быть или не быть?!

"Быть, конечно!" - улыбнулась она, бросая свою сумку в гору белой нетающей муки, и села на нее. Стройные тонкие ножки в капроне и холодных осенних туфельках на каблучках очень хорошо смотрелись на снегу

Правая - ровно, левая - чуть согнута в колене. На колготках стрелка... Ну да ничего! У актрис всегда порваны колготки... Это их, можно сказать, отличительная черта, профессиональный знак...

Хорошо, что она всегда носит с собой свою любимую книгу о Саре Бернар. Сейчас как раз перечитывает предпоследнюю главу, когда ее любимой актрисе ампутировали ногу, которую поместили в раствор формальдегида... Эта нога приносила новым хозяевам, которые показывали ее за деньги в специальном музее, гораздо больший доход, чем сама тяжело больная Бернар, читающая в кабаках монологи и отрывки из спектаклей, в которых когда-то блистала на подмостках всего мира...

Она хотела перевернуть страницу, но в эту же секунду ее ослепил яркий свет фар. Она закрыла глаза руками и сквозь щелочку между пальцами узнала: серебристый конь!

Дверца уже открыта!

Побежала. Сломала каблук. Ничего! Ты все-таки приехал! Ты... Она села рядом, улыбнулась и вдруг с ужасом поняла:это не Он! Рядом с ней за рулем сидел совсем не Айвенго, не Алеша Попович и даже не Волшебник Изумрудного города, а какой-то совершенно незнакомый мужчина с черной, чуть седеющей шевелюрой и улыбающимися глазами! Она заорала и рванула ручку двери! Но та не поддалась! Она видела, как мужчина нажал какую-то потайную кнопку, которая, видимо, заблокировала дверь. Да! Это точно не Он и не Его машина! У Него там не было никаких тайных кнопок, и вообще все было предельно просто: не приехал вовремя, значит, не приедет совсем! А вовремя Он не приезжал никогда! Как она могла так обмануться?! Что теперь будет?!

Похититель повернул ключ зажигания, и конь тронулся с места. Горничная стала орать и бить кулаками в стекло, но кроме глухого и даже какого-то насмешливого звука не было никакого результата... Но она не сдавалась и снова принялась орать и стучать, молясь, чтобы на пустой заснеженной улице появился хоть кто-нибудь!

И ее молитвы были услышаны! Внезапно из здания театра в обнимку вышли двое. Она сразу узнала их: Госпожа Каренина и Господин Поезд. Главная героиня и режиссер тоже сразу узнали свою служанку, сидящую на переднем сиденье рядом с водителем шикарного серебристого "чуда"!

Чисто женский инстинкт сработал моментально: движение "биения в стекло" тут же трансформировалось в движение "махания рукой", мол, до свидания, счастливо пройтись по морозцу, извините, но подвезти не можем - нам в другую сторону (кстати, я же говорила, что он приедет!)... Режиссер растерянно помахал ей в ответ, а Анна Каренина так окаменела, что ни один поезд не смог бы ее переехать. Через мгновение автомобиль скрылся в клубящемся облаке муки.
- Будете еще орать или можно включить музыку? - вдруг спросил гангстер. Его голос полностью соответствовал образу элегантного бандита времен "сухого закона": чуть грубоватый, но все же какой-то бархатный, обволакивающий...

Пораженная этим вопросом, она не смогла произнести ни слова... губы просто не шевельнулись!
- Я, знаете ли, люблю сакс... - спокойно продолжал похититель, опять нажимая какую-то кнопку

И вдруг полился саксофон! Не заиграл, не зазвучал, а именно полился! Она застыла. Растворилась. Забыла, что сидит в машине с незнакомым мужчиной, который не выпускал ее из автомобиля и сейчас насильно везет куда-то по белой мучной дороге... Если бы он в эту секунду остановился и открыл двери, то она бы не вышла. Просто не смогла...
- Нравится? - тихо спросил он, спустя неизвестно сколько времени после того, как сакс умолк. Она опомнилась.
- Куда вы меня везете?!
- А куда бы вы хотели?
- А разве маньяки учитывают желания жертв?
- Маньяки? Не знаю... Если встречу, обязательно спрошу, .
- Зачем вы меня выкрали?! Выкупа вам все равно никто .не заплатит!
- Выкрал? В детстве я выкрал из папиного пиджака постоянный билет на трамвай. В тот же день отца оштрафовали, а вместо выкупа я получил по попе, и с тех пор никогда ничего не выкрадывал...
- По попе? Зачем вы затащили меня в машину?
- Я вас затащил?! А по-моему вы сами с радостью в нее сели...
- Я ошиблась! Я думала, что вы - это не вы, а другой человек.. А вышло...
- Что я - это я... Печально.
- Тогда почему же вы остановились, зажгли фары, а потом, когда я по ошибке села в салон, - не выпустили?
- А может, я тоже принял вас за другую? Потому и остановился, и зажег, и не выпустил...
- Да этого не может быть!..
- У вас может, а у меня - нет?
- У вас было больше времени меня разглядеть, к тому же я кричала, и...
- К счастью, это продлилось недолго. Пока не появилась эта странная парочка. Кстати, кто они?..
- Никто!
- Никто... Этим "никто" посчастливилось увидеть гениальный спектакль, разыгранный вами... А я думал, вы стучали и кричали, чтобы кто-нибудь пришел на помощь... Оказывается, просто собирали зрителей... Кстати, те двое, кажется, вышли из здания театра? Она не ответила. И вдруг заплакала! Так жалостливо. Так горько-прегорько!

Он испугался, но, пытаясь скрыть испуг, спросил:
- Что?!
- Те двое - режиссер и Анна Каренина. Они любовники! Об этом знает вся труппа! Сначала назначили меня... Я репетировала!.. А потом... Он отдал роль ей, потому что она согласилась... согласилась быть... Ведь у него жена и трое детей! А я не согласилась! Я не могу-у-у... Я теперь горничная-я-я-я...
- Фу-у... - облегченно выдохнул он. - Так вы - актриса!.. Я уж думал, что-то серьезное... Хм... Так убиваться из-за какой-то роли!

Она ошеломленно посмотрела на него.
- Так вы ничего не понимаете?! Вы - истукан... Истукан! Она снова начала орать и бить в стекло, но уже не так, как в первый раз: такой силы удара оно не выдержало и треснуло!
- Выпустите меня!

Он остановил машину и схватил ее за руки.
- Сейчас же прекратите!

Но она не прекращала. Кричала еще невыносимее и стучала еще сильнее (у редкого мужчины взялась бы такая сила)!
- Ну, простите! Простите меня! Я понимаю! Я все понимаю! Я сам был немного... связан... с искусством и знаю, как это, когда лишают единственного, что любишь и умеешь... Я был не прав... Это очень серьезно! И... очень тяжело... А режиссер ваш - гад, и Каренина...
- Не-е-ет! Она тала-а-антливая! Просто сгубила себя штампами и хождением по трупам, а была талантливая-я-яя... И режиссер мог бы...
- Да-да... Она талантливая! И он талантливый! И все талантливые... А самая талантливая - вы! - печально глядя на треснувшее стекло, снова завел машину похититель... Только не плачьте!..

Но даже за треснувшим стеклом ночной город был прекрасен. Огни кружились, как в калейдоскопе, превращаясь в необыкновенные цветы, шары, фигуры...
- Любите ночь? - спросил он.
- Да. Ночью всегда приходит вдохновение...
- Хочется играть?
- Да! А откуда вы знаете?
- Так... Психологическое предположение... Но я не думаю, что вы смогли бы исполнить любую роль этой ночью, даже при самом безумном вдохновении...
- Что-о?
- Не обижайтесь на меня! Но я немного сталкивался с актерской профессией - был знаком со многими талантливыми людьми, но даже они не могли войти в образ сию секунду... Для этого нужен настрой...
- Что-что?
- Я говорю - настрой...
- Дайте мне сейчас любое задание, и я исполню его тут же без всякого настроя!..
- Ну, зачем же? Я не любитель таких сомнительных экспериментов...
- Сомнительных?! Так вы, значит, не верите, что я справлюсь? Думаете, это все пустое хвастовство, да?!
- Ну, не надо так категорично... Просто я привык трезво смотреть на вещи, и вполне понимаю, что возможно, а что - нет...
- Ах, вы считаете, что это невозможно?! Я требую! Я немедленно требую, чтобы вы дали мне любое задание, и я исполню его тут же, на месте! Я докажу вам!
- Нет, знаете...
- Нет! Я не принимаю никаких возражений! Задание!

Или... Или я разобью это стекло окончательно! Не верите?!
- Нет! Верю! Вот в это я охотно верю! Такие роли вам, видимо, удаются особенно хорошо!
- Мне удаются хорошо любые роли! Не потому что я звезда, а потому что я просто-напросто хорошая актриса! Ак-три-са! Только и всего! Немедленно говорите, что мне сделать!
- Послушайте... Ну, послушайте же!.. Для любого спектакля нужны зрители! Можете не сомневаться, что я поверю, будто вы секретарша, космонавт или капитан дальнего плавания! Но пусть в это поверят те, кто не знают, что вы актриса!
- Справедливо! Везите меня в какое-нибудь людное место, где есть зрители!
- Да где я вам возьму зрителей в два часа ночи?! Разве что... Нет! Это плохая идея...
- Говорите или... или стекло!
- О, Господи! Ну что ж... Вы сами этого хотели... Он чуть сбавил скорость и свернул в переулок. Посмотрел в зеркало и случайно увидел ее глаза. Они полыхали адским огнем решимости! Щеки горели от нетерпения! Светло-рыжие пряди волос превратились в ночном полусвете в языки неистового пламени! В его голове невольно пронеслась восхищенная мысль: боже, какая красивая! Он остановил машину.
- Видите вон тот бар? - спросил он, указывая на светящуюся вывеску "Полуночники" на той стороне улицы.
- Вижу! Дальше!
- Ограбьте его! - залился ехидным смехом "режиссер".
- Ограбить? - на ее лице не мелькнуло ни тени сомнения. Она молниеносно сорвала с шеи легкий шелковый шарф и накинула его на пальцы, сложенные "пистолетом".
- Подгоните машину к самому входу! - не своим голосом приказала она. Он исполнил.
- Теперь возьмите мою сумку и идемте со мной!
- Нет, простите...
- Вы пойдете вместе со мной, - вдруг страшно зашипела она, и увидите все своими глазами, чтобы потом не говорили, будто я все подстроила! Выходите из машины!

Он покорно вышел, не без страха глядя в ее обезумевшие глаза. Она сделала несколько шагов и остановилась.
- Черт!
- Передумали?! - обрадованно и не без яда спросил он.
- Каблук!

Размышляла она недолго. Скинула туфли у самой машины и пошла по снегу босиком!
- Что вы делаете?! - почти заорал он.
- Тихо или я убью тебя! - зашипела она, направляя на него свой шелковый пистолет. - Будешь делать все, что я скажу! Открой сумку! И никаких фокусов! Понял?!

Он понял, но ответить не смог. Открыл. Она толкнула своим худеньким плечом тяжелую железную дверь, и та распахнулась настежь, ударившись о боковую стенку. Она молниеносно обвела глазами маленькое помещение, утонувшее в сигаретном дыму. Там было пять человек - три женщины (включая одну официантку) и двое мужчин (включая бармена).
- В чем дело? - спросил последний, глядя на столь поздних посетителей с какими-то сумасшедшими лицами. Это ограбление! - не очень громко, но отчетливо и страшно сказала босая горничная с пистолетом. Все обернулись.
- Что? - тихо и светло улыбнулся бармен, который, не успев смешать свой очередной коктейль, уронил бокал. Деньги и драгоценности. Быстро. Ему, - спокойно произнесла грабительница, указывая на своего белого как смерть помощника, держащего в руках открытую женскую сумочку. - Фокусы - буду стрелять!

За сим следовало то, что в театре обычно называют "немой сценой". С посетителей злосчастного полуночного бара сейчас можно было писать портреты. А может, даже пейзажи или натюрморты: "Улыбчивый бармен", "Захлебнувшийся коньяком толстяк", "Его спутницы с выпученными глазами", "Официантка, опрокинувшая поднос".

Пауза была выдержана.
- Выручку! - сказала богиня организованной преступности, наводя на бармена оружие.
- Да-да... - в ужасе засуетился он, пытаясь отпереть кассовый аппарат. - Ну, помоги же мне! - надрывным голосом закричал он официантке. Та от всей души хотела помочь, но не успела - упала в обморок:
- Быстрее! - угрожающе зазвенело в воздухе. Аппарат моментально поддался. Бармен вытащил все деньги и дрожащими руками бросил их в сумку, которую держали руки, трясущиеся еще сильнее. Это были руки маньяка и похитителя.
- Теперь вы, - спокойно обратилась поклонница Сары Бернар к толстяку и двум его дамам. - Давайте бумажник и снимайте побрякушки!
- Господи! Ведь женщина... - начал было любитель коньяка, но столкнувшись со звериным взглядом обладательницы 38 калибра, накрытого самым красивым в мире шарфом, замолчал и покорно отдал бумажник.

Одна из его спутниц - дородная матрона с малиновой помадой - никак не могла стащить с толстых пальцев массивные золотые кольца. Потела, кряхтела и, наконец, с великой радостью - сняла! Вторая - высушенная вобла с крысиными глазами - положила на стол браслет и серьги.
- Убью! - тихо сказала преступница, глядя на незаметно спрятанный в складках одежды сверкающий перстенек.
- Мои бриллианты! - тихо застонала вобла, с мольбой глядя на только что отдавшего свой бумажник толстяка. Но у того было, видимо, плохо со слухом - даже бровью не повел.
- Я жду! - жутко улыбнулась огненно-рыжая бестия, не желающая жить по закону.

Вобла со стоном достала спрятанную вещь и протянула ненавистной разбойнице.

Осталась только официантка. Но она так красиво лежала в глубоком обмороке, что глава разбойного нападения решила не тревожить ее. Лежачего не бьют.
- Уходим! - сказала она своему уже совсем полоумному сообщнику, с открытым ртом застывшему над телом официантки... - Уходим же! - со всей силы толкнула его плечом.

И тут случилось непредвиденное! Внезапно дверь распахнулась, и в бар вошел долговязый конопатый парнишка, нос к носу столкнувшийся с выносящим награбленное бандитом.

Но непредвиденным было не это! Сквозняк сорвал легкий шелковый шарф с рук вооруженной до зубов горничной, обнажая ее красивые тонкие пальцы с таким сентиментальным бледно-розовым маникюром...
- Бежи-и-им!!!

И они побежали! Белый как снег мужчина и босая, утопающая в белом снегу рыжая женщина! За ними (в самых лучших традициях остросюжетного детектива) бросились все внезапно осмелевшие "полуночники"!

Уйти от погони было невозможно. Но, опять же, в лучших традициях, они сумели! Машина, казалось, заводилась сто лет. А трогалась с места - целую вечность! (На самом деле они рванулись вихрем, и через секунду - исчезли за поворотом!)

Они ехали. Ехали, ехали и ехали...

Он вцепился в руль, как цепляется орангутанг за ветку какого-нибудь эвкалипта - то есть намертво...

Она лениво, словно в полусне, глядела в треснувшее стекло красивого серебристого автомобиля и слегка прищуривала глаза от потока танцующих ночных огней... По ее глазам было видно, что она не помнит ничего из того, что произошло несколько минут назад.

Она ехали, ехали и ехали... Ехали часы, сутки? Неизвестно...

Ехали, пока она вдруг не отвернулась от окна, и растерянно поглядев на свою сумочку, доверху наполненную деньгами и драгоценностями, которая лежала на коленях у ее спутника, ангельским голоском спросила:
- Что случилось?

Лучше ей было этого не спрашивать. Он медленно повернул голову в ее сторону, улыбнулся неотразимой голливудской улыбкой и переспросил:
- Что случилось?

Она кивнула.

А он как заорет! Да так дико и страшно!
- Что случилось?! Мы ограбили бар! Ты ограбила! Ненормальная! Доигралась?! Это же преступление!

Лучше ему было не орать. Лучше ему было не орать, потому что... Потому что! Потому что она тоже начала орать. И орала сначала минут пять просто: бессмысленно и бессвязно, с выпученными глазами, глядя на награбленные сокровища в собственной сумочке. Потом начала орать осмысленно:
- Почему же вы меня не удержали? Почему вы это допустили? Боже, что же будет! Я ведь просто хотела показать, что актер... что актриса... я!.. Да вы же знали, знали, черт возьми, что когда я вхожу в роль, то не могу остановиться?!
- Да откуда я мог знать, сумасшедшая?! Откуда?! Мы знакомы всего несколько часов!
- Сам ненормальный! Кто ты, вообще, такой?! Зачем усадил меня в машину?! Это все из-за тебя! Ты все подстроил!! Из-за тебя, маньяк! Я теперь преступница!
- Я маньяк? Ты сама маньячка!
- Все подстроил!
- Подстроил?! А кто орал: задание мне! Задание! Одержимая! Я же пошутил!
- Пошутил?! Пошутил, да?! Пошути-и-ил?!!!

И они орали друг на друга, как сумасшедшие, минут сорок! Он давил на газ, выжимая из своего Троянского коня все лошадиные силы и скорости, а она кидалась из стороны в сторону, охваченная неимоверным ужасом и безумием!

Неизвестно, сколько бы еще это продолжалось, если бы она вдруг не стукнула по стеклу в последний и уже роковой раз, и не выбросила в разбитое окно сумочку со всеми деньгами и драгоценностями.

Внезапно он ударил по тормозам, дал задний ход и остановился. Вышел из машины и поднял вещественные доказательства. Когда вернулся в авто, то увидел там уже не вдохновенную актрису, не рыжую бестию, не психопатку, не яростную террористку и преступницу, а просто маленькую девочку, горько плачущую у разбитого окна, из которого веяло ледяным зимним холодом.

Он тяжело вздохнул и пересчитал награбленные деньги. - Не много, но на кофе хватит! - с кривой усмешкой попытался пошутить он.

Но она не переставала плакать. Выла, шмыгала носом и захлебывалась слезами, как ребенок, который потерялся в парке.
- Скажи мне одну вещь! Кто был тот, кого ты ждала у театра?
- У театра? - спросила она, утирая сметану с губ. - Я ждала у театра? Ждала у театра... Не помню... Я ждала тебя! А кого ждал-ты?
- Тебя!

Она доела. Внимательно посмотрела на него.
- Скажи теперь ты мне одну вещь!
- Что угодно!
- Кто ты?

Он как будто не расслышал. Почесал затылок.
- Знаешь, у меня есть идея!

Он вскочил из-за столика и подошел к бармену. Они недолго шептались о чем-то. Наконец, последний утвердительно кивнул, и красивый черноволосый мужчина, владелец серебристого авто с разбитым стеклом, подошел к сцене. Взял саксофон, надел на шею кожаный ремешок и... заиграл!

Она до боли зажмурила глаза и сжала пальцами виски:

восторг захлестнул!.. Это была та самая музыка, те самые звуки, которые не умели извлекать из волшебного золотого инструмента даже мифические Сирены. Поэтому Одиссей так и не попал к ним в плен...

Айвенго? Алеша Попович?! Волшебник Изумрудного города?!! Нет!!! Он лучше! Он в тысячу раз лучше! Потому что он настоящий! Не придуманный! Он есть! И он - это 0-о-он!

Последний неистовый, чудесный звук! Она не могла ни говорить, ни хлопать! Кричали только ее глаза, неподвижно остановившиеся на его красивом смуглом лице. Но внезапно за ее спиной раздались безумные крики и гром аплодисментов! Она обернулась и окаменела!.. Обезумевшие от восторга, там стояли толстяк, вобла, матрона, бармен и конопатый! Толстяк бросился к снимающему с себя саксофон грабителю и стал неистово, со слезами жать ему руки. За ним бросились все остальные и стали делать то же самое.
- Великолепно! Чудесно! Невероятно! Это мелодия будет лейтмотивом всей истории! - орал толстяк. Потом он кинулся к рыжей преступнице.
- Вы просто гениальны! Никогда не встречал такой талантливой актрисы! Я беру вас на эту роль! Никто не сыграет лучше предводительницу разбойничьей банды! Как я благодарен нашему любимому музыканту, что он нашел вас!
- Пробы были просто убийственные! Я уже знаю, в каком ракурсе буду снимать эту сцену! Так еще никто не делал! Это будет суперстильно! - убеждал ее бармен.
- Даже не нужно никакого особого грима! - проводя по ее лицу, сказала матрона. - Идеально! Только немного румян! Что-то ты, милочка, бледненькая! Перенервничала?
- Это еще что! А какая бледненькая сейчас наша официантка из "Полуночников"! Представляете, подумала, что настоящее ограбление, и упала в обморок?! Еле откачали! - хохотал конопатый. - А я тоже осел! Так не вовремя вошел! Но как вы отыграли! Чудо!
- Реквизитик только верните! - улыбнулась вобла, вытаскивая драгоценности из сумочки. - Кстати, ты забыла шарфик!
- Прекрасная находка с шарфом! И как красиво!
- Я пошью тебе такой костюмчик! Будешь настоящая бандитка!
- А какая гениальная выдумка - грабить босой?! - целовал ее ледяные руки толстяк. - Я как режиссер восхищен до глубины души!

Все случилось в одну - секунду В одну.

В одну секунду она вырвала руки, в одну секунду опрокинула стол, в одну секунду бросилась прочь...
- Куда же вы?! - закричала вся съемочная группа. - Глупенькая! Совсем ошалела от счастья! Конечно, после рыбок и горничных сниматься в главной роли у такого режиссера!.. Боже, почти пять утра!.. Эти пробы когда-нибудь сведут нас в могилу...

А в следующую секунду, врезавшись в толпу зевающих киношников, за ней кинулся саксофонист.
- Сто-о-ой!

Но она все быстрее и быстрее бежала босиком по белому снегу рыдая на всю белую предрассветную улицу. Вот-вот должно было взойти Солнце.
- Остановись! Ради Бога! - задыхался он.

Но она не останавливалась. Тогда он рванулся назад! Сел в машину и в несколько мгновений нагнал ее, загородив дорогу своим серебряным Троянским конем.
- Ну что ты? - схватив ее за руки, закричал он. Она вырвалась и дала ему такую пощечину, которую еще никогда не получал ни один мужчина ни от одной женщины!
- Подлец! Подле-е-ец! Как я могла поверить?!! Обман! Все обман, с самого начала! Боже, как гадко! Как мерзко! Ненавижу, ненавижу ненавижу!

Она хлестала его по щекам и кричала!
- Послушай! Я хотел как лучше! - щурясь от боли, пытался он прорваться сквозь бомбежку неженских ударов. - Я давно увидел тебя в вашем театре и понял, что гибнет безумный талант! Я очень хотел, чтобы тебя взяли на эту роль! Думал, что так: спонтанно... будет лучше!
- Лучше? Лучше? Лучше?!! - она била его как сумасшедшая.
- Прости меня! - он упал на колени. - Я дурак! Я виноват! Я так виноват! Я готов на все! Только прости меня! Я умру! Я ведь так тебя люблю!
- Любишь?!! - она замахнулась, чтобы нанести последний, смертельный удар. Замахнулась и... наткнулась на огромные, покорные, полные слез и нежности карие глаза.

Замахнулась и... не смогла!

Медленно опустила руку, и, не сумев совладать с собой, окунула свои тонкие красивые пальцы в его жгуче-черные волосы... Неистово прижала его голову к себе и подняла глаза к небу. Всходило Солнце. С неба сыпалась мука.

ЭПИЛОГ

Камера отъехала и режиссер крикнул: "Стоп!" Она опустила голову, Он встал с колен, белые чихающие ассистенты перестали сыпать на них муку..
- 10 мешков! Высший сорт... - в ужасе повторял старый дедушка-сторож.
- Этоть скоки хлеба! Ироды! Режиссер крикнул: "Стоп!" - и прибавил:
- Все свободны до вечера, кроме главной героини! Мне нужно кое-что с вами обсудить...

Операторы стали складывать камеры, актеры со вздохом облегчения пошли переодеваться и смывать грим...

Постепенно съемочная площадка опустела. Остались только режиссер и исполнительница главной роли.

Нет! Не ушел еще один человек - румяная пышногрудая девчонка, очень талантливо сыгравшая эпизодическую роль Анны Карениной. Она притаилась за маленьким заборчиком и, глядя на две фигурки, близко стоящие друг от друга на площадке, тихо спросила:
- Почему во всех его фильмах она играет главные роли? Вздохнула. (Не тяжело. Просто вздохнула.) Посмотрела на часы и улыбнулась:
- Ничего! Все будет хорошо! За мной приедут через двадцать минут...

(c)Анна Яблонская (с)Натали

самое интересное

наши статьи

Попуррина тему грибов По мнению гурманов, с тонким вкусом французских трюфелей неможет сравнится ни одно грибное блюдо. Шеф-повар ресторана"Круглая башня" Антонина Вербицкая готова с этимпоспорить:"Конечно, наши боровики и лисички - не такаяредкость. И все же они вполне способны составить конкуренциюрастущим под землей трюфелям". Хотите в этом убедиться?Тогда приготовьте грибное попурри по ее рецептам. Спасательный круг Море было тихое, ветер - свежий и ласковый. На верхней палубесидела влюбленная парочка - старик и старушка лет девяноста сосвоим плодом любви, а если быть точным - плодом плода своей любви... Основной инстинкт Да простят нас создатели фильма "Основной инстинкт" но сексв жизни женщины играет далеко не первую рель. Первично -всеобъемлющее, неодолимое и ни на минуту не становящеесяслабее желание оставаться молодой и красивой до конца пятьлет назад это желание не с возможностями. Но теперь всеиначе: мы можем дать морщинам достойный отпор, не дожидаясьих появления. Как?